Мать Абхая, Раджани, родила его, когда ей было тридцать лет. Как и ее муж, она принадлежала к древнему роду гаудия-вайшнавов. Цвет ее кожи был темнее, чем у мужа, и она, в отличие от него, обладала горячим нравом. Абхай видел, что мать с отцом живут в мире — между ними никогда не было серьезных семейных конфликтов или глубокого недовольства друг другом.
Раджани была идеальной женой в традиционном ведическом понимании: целомудренная и религиозная, она всю себя отдавала заботам о муже и детях. Абхай видел, как просто и трогательно мать пыталась защитить его молитвами и обетами. Прежде чем выпустить Абхая гулять, мать, одев его, смачивала слюной свой палец и прикасалась им к его лбу. Абхай не понимал, в чем смысл этой процедуры, но поскольку она была его матерью, он покорно стоял перед ней, “словно собака перед хозяином”, пока она выполняла свой ритуал.
Как и для Гоур-Мохана, для Раджани Абхай был любимым ребенком; но если её муж выражал свою любовь к Абхаю в форме снисходительности, мечтая сделать из своего сына святого, то любовь Раджани выражалась в попытках оградить Абхая от всех опасностей, болезней и смерти.
Сразу после рождения Абхая она приняла обет есть левой рукой, пока её сын не заметит это и не спросит, почему она ест не как все. Когда, наконец, маленький Абхай действительно спросил её об этом, она тотчас же прекратила. Не спроси он её, она и дальше пользовалась бы левой рукой, и согласно ее суеверию, Абхай продолжал бы находиться под защитой её обета.
Чтобы обезопасить Абхая, она надела ему на ногу железный браслет. Приятели спросили Абхая, зачем он его носит, и тот, смущенный, пошел к своей матери и потребовал:
– Сними этот браслет!
Она сказала:
– Сниму, только попозже.
Но Абхай начал плакать и кричать:
– Нет, сейчас же!
Однажды он проглотил арбузное семечко, и друзья сказали ему, что теперь у него в животе вырастет арбуз. Он испугался и побежал к матери, которая успокоила его, пообещав прочитать защитную мантру.
Шрила Прабхупада:
— Мама Яшода по утрам повторяла мантры, чтобы защитить Кришну от всяких опасностей в течение дня. Когда Кришна убивал какого-нибудь демона, она думала, что это произошло лишь благодаря её защитным мантрам. Моя мать тоже делала так, оберегая меня.
Раджани часто водила Абхая на Гангу и сама его купала. Она давала ему «Хорликс», лекарственную добавку к пище. Однажды Абхай заболел дизентерией, и она вылечила его горячими пури и жареными баклажанами с солью. Когда Абхай болел, он подчас проявлял особое упрямство, отказываясь принимать любые лекарства. Но мать была не менее решительна и насильно вталкивала лекарство ему в рот, для чего иногда требовалась помощь трех человек, которые держали Абхая.
Шрила Прабхупада:
— Я был очень непослушным ребенком. Я все ломал. В гневе я бил стеклянные трубки от кальянов, которые мой отец держал для гостей. Однажды моя мать пыталась искупать меня, но я, сопротивляясь, ударился головой о землю так сильно, что потекла кровь. Прибежали люди и сказали: “Что ты делаешь? Ты же убьёшь ребенка”.
Абхай был рядом с матерью, когда та совершала церемонию Садха-хотра на седьмом и девятом месяце беременности. После омовения она надевала новую одежду и вместе с детьми наслаждалась пиром из любимых блюд, а ее муж раздавал подарки местным брахманам, повторявшим мантры для очищения матери и будущего ребенка.
Абхай полностью зависел от матери. Иногда она надевала на него рубашку задом наперед, и он безропотно это принимал. Будучи страшно упрямым, он все равно чувствовал свою зависимость от матери. Иногда эта полная зависимость просто обезоруживала Раджани.
Когда у Абхая выпал первый молочный зуб, она посоветовала ему перед сном положить зуб под подушку. Абхай так и сделал, но утром зуб исчез, а на его месте лежали деньги. Абхай отдал эти деньги матери на хранение, но потом, когда мать в очередной раз отказывалась исполнить его каприз, он требовал:
– Я хочу, чтобы мне вернули деньги! Я ухожу из дома. Отдавай мои деньги!
Раджани обычно просила своих дочерей заплетать ей волосы в косу. Но если рядом находился Абхай, он требовал, чтобы это поручили ему, и поднимал такой шум, что сестры вынуждены были уступить. Однажды он покрасил подошвы своих стоп красной краской, подражая обычаю женщин красить стопы по праздникам. Мать пыталась остановить его, говоря, что это не для детей, но он настаивал:
– Нет, я тоже, я тоже!
Абхай не хотел ходить в школу. «Зачем идти туда? — думал он. – Лучше весь день играть».
Когда же мать пожаловалась Гоур-Мохану, Абхай, уверенный в том, что отец будет снисходителен к нему, сказал:
– Нет, я пойду завтра.
– Хорошо, он пойдет завтра, — сказал Гоур-Мохан. — Ничего страшного.
Но на следующее утро Абхай сказал, что плохо себя чувствует, и отец снова оставил его дома. Раджани сердилась, что мальчик не ходит учиться. Она наняла человека, который за четыре рупии отводил его в школу. Этот человек, которого звали Дамодарой, обвязывал Абхая вокруг пояса веревкой – таково было традиционное обращение с детьми, – вел его в школу и передавал учителю. Если он пытался убежать, Дамодара подхватывал его и нес на руках. После нескольких таких «прогулок» под конвоем Абхай начал ходить в школу сам.
Абхай был внимательным и спокойным учеником, но, случалось, и озорничал. Однажды, когда учитель дернул его за ухо, он столкнул на пол керосиновую лампу и устроил пожар.
Сатсварупа Дас Госвами
“Шрила Прабхупада Лиламрита”
